|
Мы познакомились еще осенью. Высокий худой человек, одетый в свитер и брюки, стоял на Московской напротив фонтана. Играла музыка — негромкая, но удивительно отчетливо слышимая сквозь гул машин и толпы. А у ног человека весело приплясывал маленький большелобый клоун с румяными, будто напомаженными щеками, черными налакированными ботиночками и огромным желтым бантом в красный горошек. Клоун играл на маленьком пианино - Драгонболл все сезоны. Это смотрелось очень странно — увлекательно, но странно. Человек определенно был — но в то же время его словно не и не было.
До того самозабвенно он орудовал вагом — крестом, к которому крепятся нитки —заставляя марионетку барабанить ладошками по клавишам, выкидывать задорные коленца, а потом, когда музыка стихла — кланяться, прижимая руки в груди. Куклы — это как бы мое продолжение, — рассказал чуть позже человек, представившийся Игорем Хайровым. — Когда выступаю, я будто растворяюсь во всем этом — в музыке, в танце, в представлении, одним словом. Так и рождается магия — люди должны верить в то, что куклы сами по себе двигаются, играют, поют. До того, как стать мастером-кукольником, Игорь несколько лет работал звукорежиссером в пензенском Кукольном доме.
Вместе с труппой объездил полстраны, но главное — был свидетелем всего, что происходило за кулисами. На глазах у него рождалась сказка. А прожив бок о бок со сказкой такое долгое время, сам волей-неволей станешь немного волшебником. Вот он и стал. Только цену за это пришлось заплатить непомерно высокую. Меня подвело сердце, — рассказывает Игорь. — Как-то раз на улице, прямо посреди бела дня заболело в груди, перед глазами стало черным-черно.
|